Кристин Фихан - Тёмная легенда [любительский перевод]

— Я часто прихожу сюда.

— Когда чувствуешь себя одинокой, — тихо проговорил он.

Она вновь уставилась на воду, улыбка пропала с ее лица.

— Думаю, ты прочитал об этом в моих воспоминаниях.

Он огляделся в поисках плоского круглого камешка и умело бросил его по поверхности воды.

— Нет, у меня было не так много времени, чтобы успеть прочитать твои воспоминания, я все еще пытаюсь узнать женщину, которой ты стала. Поскольку я до сих пор чужой для тебя и в твоем сердце есть другие обязательства, я чувствую, что было бы неправильно вторгаться в твою личную жизнь дальше, чем это необходимо.

Франческа невольно рассмеялась.

— Вторжение в мою личную жизнь иногда является необходимостью?

— Я, прежде всего, карпатец и твой Спутник жизни. Я не могу изменить того, кто я есть, определенные вещи просто необходимы для моего душевного спокойствия. Но я стараюсь не вторгаться туда, где я не желанен, — он стоял высокий и одинокий, с длинными волосами, которые ветер развевал по его широким плечам. Он не спрашивал одобрения, он просто констатировал факт.

Франческа всмотрелась в его лицо, в то, как луна купает его в своем серебристом свете. Он был очень красив, его худое лицо было лицом мужчины, а не мальчика… его рот был чувственным, глаза поочередно то тлели от страсти, то были холодны, как лед. От вида его ресниц ей хотелось улыбаться. Они были длинными и густыми. Любая женщина позавидует ему из-за этих невероятных ресниц. Он держал себя отчужденно, стараясь не давить на нее. И она любила его за это. Франческа чувствовала прессинг повсюду, со всех сторон, и была рада, что Габриэль просто хочет составить ей компанию.

— Я нуждалась в месте, которое было бы не совсем частью города. Где я бы представляла, что нахожусь в горах. Иногда я могла слышать волков, общающихся между собой, — она отбросила назад водопад своих волос, но ветер игриво вернул их на прежнее место. — Я действительно скучаю по дому. Мне хотелось бы хоть раз вернуться туда, хотя я прожила столько лет в Париже и теперь не уверена, что смогу наслаждаться этим так, как мне помнится.

Он кивнул.

— Понимаю, что ты имеешь в виду. Прошли века с того времени, когда я был там в последний раз. Людям и раньше было нелегко в моем присутствии, а когда Люциан обернулся, у меня не осталось иного выбора, кроме как последовать за ним.

— Как ты делал всю свою жизнь, — заметила Франческа без злобы. — Я горжусь тобой, Габриэль. Я знаю, что не веду себя так, как положено, но в оправдание могу сказать, что твое внезапное появление — полная неожиданность, не вписывающаяся ни в какие мои планы. В свою очередь, я всегда поддерживала твою борьбу за наш народ. Я приняла твое обязательство, так как знала, что ты не способен уклониться от своей ответственности. Я попыталась что-то сделать со своей собственной жизнью, которую также надо было принимать в расчет. Мне никогда не хотелось, чтобы ты думал, что я прожила ее впустую, — она взглянула на свои руки. — Я так много времени провела в одиночестве.

— Ты боялась? — ласково спросил он.

От тона его голоса у нее дрогнуло сердце.

— Часто, особенно вначале. Я знала, что должна исчезнуть из-за других мужчин нашей расы. Я делала это во время тех ужасных войн, когда так много представителей нашего народа было потеряно для нас. Понадобилось все тщательно спланировать. Я тогда была еще очень молодой, всего лишь неоперившимся птенцом. Я боялась, что Грегори найдет меня и доставит к Михаилу. Это был мой самый большой страх, тем не менее, иногда я чувствовала себя такой одинокой, что даже молилась, чтобы они нашли меня, а потом мне становилось совестно за свой эгоизм.

— Я сожалею, что поставил тебя в такое ужасное положение, — его голос был искренним, раскаивающимся. Он выглядел печальным, его завораживающие глаза выдавали его внутреннее смятение.

Франческа дотронулась до его сознания, она не могла удержаться от этого, хотя внутренне стыдилась, что сомневается в нем. Ей нужно было убедиться, что он говорит правду, а не то, что, по его мнению, она хочет услышать. Она осторожно исследовала его разум. Теперь она была близка ему по возрасту, и хотя не обладала ни его способностями, ни его силой, она больше не была ребенком, чтобы быть обманутой. Габриэль чувствовал искреннее горе за свое участие в становлении ее одиночества. Он знал, что не сможет изменить того, что сделал — слишком многие пострадали бы — но как же он желал, чтобы все было по-другому. Он привык быть одиноким в абсолютной черной пустоте. С каждым убийством темнота распространялась в его душе, вечно ища возможность захватить его. Это была бесконечная борьба.

Франческа задохнулась, когда до нее дошло, что он почти проиграл войну с монстром. Это случилось примерно в то же время, когда она приняла решение попытаться стать человеком. Могло ли ее решение повлиять на исход его борьбы? Была ли между ними связь, и не усложнила ли она нечаянно его жизнь?

— Франческа, — проговорил он тихо, ласково, — приходило ли тебе в голову, что мой проигрыш чудовищу повлиял на твое решение? Почему ты продолжаешь винить себя? Именно я был тем, кто обрек тебя на одинокое существование. Мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовала хоть каплю вины. Ты не виновата. Даже если бы такая связь существовала…

— Что, вероятно, так и было, — перебила его она.

Габриэль кивнул, уступая.

— Может быть, и так. Но по отношению к тебе не может быть никакой вины. Никакой. Я карпатец. Я продержался намного дольше, чем большинство наших мужчин, вероятнее всего, благодаря тебе, благодаря тому факту, что где-то в этом мире была ты. Моя душа знала это. Так что все это время ты давала мне утешение и поддерживала во мне силы.

— Я на тысячи лет младше тебя, — сказала она, а затем разразилась смехом. — Прожив так долго среди людей, думая, как они, знаешь, как глупо это звучит? Мы не совместимы. Ты слишком стар для меня.

Габриэль обнаружил, что тоже смеется. В его сердце было тепло от искренней радости от ее компании. Он нашел поддержку, утешающее спокойствие, которого никогда ранее не испытывал. Очень долго он не чувствовал вообще ничего. Теперь появился свет и смех, яркие цвета и оттенки, и жизнь во всех ее проявлениях. Франческа. Она дала ему все это.

— Я думаю, это замечание граничит с непокорностью. Молодежь может быть такой импульсивной.

— Ты думаешь? — Франческа наклонилась и нашла плоский круглый камень, ее пальцы сжались вокруг него, подушечки пальцев прошлись туда-сюда по его поверхности. — Я довольно хороша в этом. Ты не единственный, кто может пускать камешки. Спорю, что смогу запустить один из них так, что он за десять прыжков пересечет озеро.